Заканчивается високосный год 2020. Он был трудным и насыщенным самыми разными событиями. Прощаясь, за что хочется его поблагодарить? У каждого свои ответы. Мне же хочется отметить одну из завершающих знаковых дат – 16.12.2020 – 250 лет со дня рождения Людвига ван Бетховена.

Необычайно яркая личность в пантеоне великих людей той бурной эпохи революций и войн. Но что значит его творчество сегодня и почему мир чествует этого композитора вот уже почти четверть тысячелетия?

Наверное, для осмысления роли Бетховена, стоит прибегнуть к сравнению его с еще одной знаковой личностью той эпохи – Наполеоном. Тем более, что на это наталкивает синхронность их судеб и масштаб влияния на человечество.

Бетховен младше Наполеона на год и 4 месяца, да и даты их смерти разнятся всего на 6 лет. Оба из социальных низов. Оба обладали внутренней силой, мужеством, целеустремленностью. Оба вошли в мировую историю и культуру. Но – как два противостоящих полюса!

В чем же дело? В направленности колоссальной энергии, дарованной им свыше. Бетховен – идеалист, проповедник, отдавший всего себя на служение Искусству. Музыка для него – священный амвон, кафедра, с которой он призывает все человечество стать лучше, духовнее, гуманнее по отношению друг к другу. Послушайте ее, и, может быть, вы услышите то, что так пламенно выразил Ромен Роллан в своей речи «Благодарение Бетховену» в день столетия со дня смерти композитора 26.03.1927 года.

«Дух человека, порыв его желаний, полет его надежд, взмахи крыльев в неудержимом стремлении к любви, к власти, к знанию – повсюду они бывают сокрушены железной рукой. Жизнь коротка и ненадежна, человеческие силы ограничены, природа равнодушна…болезни, неудачи, разочарования. Мы находим у Бетховена свои поражения и страдания, но им облагороженные, расширенные и очищенные».

Чем же очищенные? Верой в божественную природу искусства, жертвенным служением ему, обращением к самому лучшему, что может быть в душе человеческой. Без этой веры никак нельзя, только служение ей поможет очистить душу от гегемонии животных инстинктов выживания, эгоизма, агрессии…

А что же Наполеон? Куда направил он свое служение? На личное самоутверждение. Огромное честолюбие, жажда власти – и уже массы становятся средством достижения цели, принесенным ей в жертву.

Так и стоят эти два великих представителя своей эпохи друг против друга. Так и течет наша река цивилизации между этими двумя берегами. Чей голос громче? С горы идти так легко, а в гору трудно. Слаба душа человеческая и ленива. Да и хотим ли мы услышать зов с горы?

Однако не будем обобщать. Это – личный выбор каждого. Ну, а музыка Бетховена не тускнеет в пелене нынешних реалий.Она звучит, вдохновляет, поддерживает.

С Новым Годом, друзья!
С новыми впечатлениями, целями, свершениями!
С новыми источниками силы и вдохновения!

Тамара Щерица

Итак, 8.11.20 очередная встреча в нашем Клубе позволила слушателям соприкоснуться с культурными традициями киевской интеллигенции в лице семьи Булгаковых. Шире – с музыкальной атмосферой любимого Михаилом Булгаковым Города, с ролью музыки в семейном укладе и в воспитании детей. Мы познакомились с субботними журфиксами, которые устраивались в их доме, узнали о музыкальных наклонностях и вкусах каждогочлена этойбольшой семьи.

Проводником в культурное прошлое, в мир Булгаковых, в музыкальную жизнь Киева на рубеже XIX – XXвеков явилась сотрудник музея М. Булгакова Ирина Александровна Сиренко. С присущим ей глубоким знанием материала, увлеченностью темой беседы Ирина Александровна рассказывала об интересных фактах, благодаря которым в воображении слушателей выстраивались события тех далеких для нас лет, «портреты» действующих лиц, детали их биографии.

Роль озвучивания любимой Булгаковыми музыки взял на себя Всеволод Сиренко, который исполнил на фортепиано отрывки из популярных опер – из «Фауста» Гуно и «Кармен» Бизе, а также сыграл две мазурки Шопена и Прелюдию Ля-мажор. Именно эта музыка входила в репертуар взрослых и детей, обладавших хорошими голосами, обучавшихся пению и фортепиано.

Прекрасная музыка, как всегда, без слов выразила дух романтической эпохи, с одной стороны, уходившей корнями в прошлое, а с другой – выявившая те эстетические непреходящие ценности, которые формировали быт, культуру, характер, этику двух поколений семьи, влияли на будущее подраставших детей.

Очень интересно было освещено влияние музыкального воспитания на творчество Михаила Афанасьевича Булгакова. Меня, в частности, впечатлила характеристика романа «Белая гвардия» как романа-симфонии романтического типа. Сразу захотелось внимательнее его перечитать, чтобы убедиться в этом.

Соприкосновение с булгаковским Киевомдоставило истинную радость, но и вызвало некоторые печальные мысли. Они связаны с невольным сравнением общей культуры того периода и века нынешнего. И речь идет не об изменившихся формах жизни современного общества, которые, конечно, трансформировались до неузнаваемости. Речь идет о последовательной тенденции материализации сознания, об акцентировании потребностей потребления в ущерб потребностям духовного развития. И как же негативно это отражается на востребованности всего высокого искусства и серьезной музыки в частности! А следствием становится упадок гуманитарного образования, музыкального воспитания, общей культуры, творческого мышления, этических ценностей.

Поразительно, когда приезд в Киев Ф. Шаляпина в 1897 году становится событием для горожан, когда киевляне с триумфом встречают у себя П. Чайковского, когда открытие консерватории отмечается звоном колоколов и молебнами, а вечером – фейерверком и т. д., наблюдать при многократно возросшей численности населения полупустые концертные залы, незаполненную оперу, отсутствие общественного резонанса с действительно выдающимися событиями музыкальной жизни столицы.

Свято место пусто не бывает, и оно заполняется суррогатамитак называемой поп-культуры, клиповым восприятием, невзыскательными вкусами. Гигантские возможности технического развития, которое достигла наша эпоха, увы, не сопровождаются адекватным духовным развитием. Как легко нажать кнопку и услышать лучшую музыку мира в лучшем исполнении, но нет, многомиллионные лайки достаются отнюдь не каналу Культура.

Безусловно, накопленные тысячелетиями духовные богатства, проверенные временем, не так-то просто уничтожить. Да, есть таланты и суперталанты, серьезные фестивали и конкурсы, энтузиасты, просветители, очаги, подобные нашему Клубу любителей Музыки. И все же духовный прогресс никак не сравнить с техническим.

В контексте сказанного еще раз отметим важность прошедшей встречи, давшей конкретный положительный пример роли музыки в семье, способствующей формированию творческой личности. Поблагодарим выступавших за ценный опыт и за яркие впечатления.

Тамара Щерица

После долгого перерыва, связанного с карантинными ограничениями, Клуб любителей музыки 25.10.20 открыл свой новый сезон. На этот раз все происходило в необычных условиях: социальная дистанция, камерная обстановка из-за резкого сокращения количества мест. Однако разреженность физического пространства отнюдь не помешала плотной наполненности пространства духовного. К тому же гостями Клуба были два интересных человека – хорошо нам известный и любимый пианист Евгений Громов и член Общества Рихарда Вагнера из Великобритании Вячеслав Власов, который, обладая основательным знанием личности и творчества Вагнера, а также несомненным даром рассказчика, увлеченно и обаятельно провел нашу встречу.

Программа концерта была тщательно продумана и выстроена как увлекательный спектакль по классическим законам.

Действующие лица – два великих музыканта, оставившие каждый свой уникальный след в истории европейской музыки и след очень яркий и влиятельный.

Сюжет – их сложные личные и творческие взаимоотношения с целой гаммой противоречивых нюансов: от явного восхищения вагнеровским талантом у пылкого Листа до снисходительной оценки музыки своего тестя у Вагнера. Конечно, высокое качество профессионального и духовного общения их друг с другом не исключало и скрытого конфликта, неизбежного при тесном контакте столь масштабных и самобытных Художников.

Место действия – прекрасный город Венеция, вызывающий столько художественных ассоциаций с живописью, музыкой, театром, литературой, кино…

Надо отметить, что представленная музыка не была легкой для восприятия. Евгений Громов подтвердил свою славу интеллектуального музыканта. Соответственно и от слушателей требовалось не просто наслаждаться «красивым» звучанием, но вслушиваться в сложную символику «Торжественного шествия к святому Граалю», услышать воспроизведение его главной басовой интонации в пьесе Листа «На могиле Рихарда Вагнера», ответив для себя на вопрос ведущего: «О чем думал Лист, посетив эту могилу?». Мне кажется, что эта пьеса – личный музыкальный некролог, отзвук тех последних месяцев, проведенных вместе, насыщенных беседами о Музыке, жизни и смерти, и, конечно же, о «Парсифале», последней опере Вагнера. Ведь тема религиозного мистицизма сближала их обоих.

И еще. Вольно или невольно, но составленная программа концерта как-то особенно наглядно высветила благородный облик Ф. Листа. Его пропаганда своими транскрипциями музыки Р. Вагнера и других композиторов, его готовность склонить голову перед гением собрата-музыканта (вспомним, сколько бескорыстной энергии и времени отдал этот самый востребованный пианист Европы, специально посетивший Варшаву, чтобы утешить родных Фредерика Шопена и собрать материалы для первой книги о нем). Именно это умение восхититься и активно поддержать чужой талант Лист сохранит до последних дней своей долгой жизни.

Целостности концерта способствовала своеобразная арка из двух Траурных гондол Листа. «Траурная гондола 2», сыгранная с большим воодушевлением, стала его ярким финалом.

В заключение хочется сказать авторам большое спасибо и за интересную идею концерта и за ее реализацию. Приятным сюрпризом стали распечатанная красивая программка и неожиданный бонус для всех присутствующих – брошюра Вячеслава Власова, рассказывающая о жизни молодого Вагнера в Риге.

Благодарим исполнителей и организаторов встречи за увлеченность и новаторскую форму концерта, за внимание к слушателям, за предоставленные материалы, которые оставили прекрасное впечатление у аудитории.

Тамара Щерица

Привет всем неравнодушным и любознательным!

Новая рубрика “Обратная связь” расширяется и приносит первые плоды. Да, действительно, приглашенным гостям нашего клуба важна эта обратная связь с публикой. Свидетельством того стали страничка Евгения Громова https://www.facebook.com/100007445776204/posts/2214238505500987/?sfnsn=mo и письмо-отклик Леонида Грабовского с интересными комментариями, присланное Евгению. Это те живые контакты, которые превращают клубные встречи в нечто большее, чем просто лекция, концерт и т. п.. Ведь идея клуба не в том, чтобы заменить лекторий или филармонию, а в том, чтобы создать сообщество людей, пусть очень разных по образованию, профессии, жизненному опыту и, тем не менее, объединенных интересом к МУЗЫКЕ – самому, пожалуй, сложному по формам выражения виду искусства.

Любая музыка живет до тех пор, пока она востребована слушателями. И не надо бояться того, что непонятно, что не трогает, не волнует – это нормально, мы же разные, и наши вкусы, предпочтения тоже разные. Но уж если что-то впечатлило, с чем-то в нашей душе возник резонанс – расскажите об этом. Теми словами, простыми или сложными, кто как умеет, но которые искренние и значимые для вас.

Для подтверждения своего призыва привожу выдержку из письма Л. Грабовского:

“Женю,дорогий!
Одержавши такий відгук,відчуваєш:жив і діяв все ж таки недаремно.Де це вона написала?
Привіт ій! Дякую,що надіслали. Щодо мене – передайте ій: я не авангардист, що Руйнує, не замінювач словника, а його розширювач.
Зразком може служити Хлєбніков.”

В этом письме ценнейшая информация из уст композитора о внутренней мотивации своего творчества и… – наше общение продолжается!!!

Тамара Щерица

Третьего февраля 2019 г. мы слушали 24 прелюдии С. В. Рахманинова в исполнении Артема Ляховича. Прелюдии, созданные в разные годы, охватывающие важный для композитора жизненный и творческий период с 1892 по 1910 годы (18 лет!), были прочувствованы и исполнены именно как цикл, что внесло в каждую из прелюдий дополнительный смысловой пласт и стимулировало у меня размышления об уникальности и этой знаменитой музыки, и личности композитора, которому повезло жить в двух таких разных эпохах, перешагнуть рубеж от века 19-го к веку 20-му. И этот исторический перекресток звучит в 24-х запечатленных мгновениях – эмоциях, состояниях, реакциях, предчувствиях, пророчествах.

Вспоминая циклы прелюдий других композиторов – Баха, Шопена,Скрябина, Дебюсси – возникает мысль о музыкальной пространственно-временной магии чисел 6 – 12 – 24, о традиции и об ее эволюции. Конечно, это связано с сердцевиной музыкального языка Нового времени – тональной системой. В 18 веке, когда происходило ее утверждение, Бах поставил перед собой задачу показать художественные возможности равномерно темперированного строя, поделившего высотное пространство октавы на 6 тонов и 12 полутонов, что обусловило равноправие 24-х тональностей (12 мажорных и 12 минорных). В двух томах «Хорошо темперированого клавира» И.С. Баха (1-я часть, 24 прелюдии и фуги, 1722г.; 2-я часть, 24 прелюдии и фуги, 1744г.) как раз и представлено последовательное полутоновое движение всех 24-х тональностей от До-мажора к си-минору.

Зерно, брошенное Бахом, проросло прекрасными романтическими цветами в 19 веке. Однако художественная задача уже иная. Возникает идея соединить спонтанность лирического самовыражения с рациональной логикой родства тональностей и новыми элементами фортепианной техники. В циклах Шопена и Скрябина используются параллельные тональности, расположенные по чистым квинтам от До-мажора к ре-минору.

Что же у Рахманинова? Надо отметить, что идея цикла формировалась у композитора подспудно, а сам автор никогда не исполнял все 24 прелюдии в одном концерте. Только в 1910 году, через 18 лет после создания знаменитой первой Прелюдии до-диез-минор, Рахманинов дописывает еще 13 прелюдий, которые вместе с десятью прелюдиями опуса 23 (1903 г.) и составляют цикл из 24-х пьес во всех тональностях.

К началу ХХ века позиции классической тональной системы расшатываются. В том же 1910 году во Франции Клод Дебюсси создает цикл прелюдий (1-я тетрадь, 12 пьес, 1910; 2-я, 12 пьес, 1910-1913), в котором тональности еще сохраняются, но их соотношения уже утрачивают свою логическую роль, становясь средством колористического контраста. Рахманинов же остается верен тональной музыке. В прелюдиях остается оттеняющий контраст мажора и минора, но последовательность тональностей становится более свободной, подчиняясь другой идее. Какой? Вот в этом и кроется переходность рахманиновского цикла. Ослабление тональных связей выводит на первый план другой аспект числа 24. Вообще-то, так или иначе, он присутствует в циклах Баха, Шопена и других композиторов, отражая временную природу музыки.

Но наиболее наглядно он конкретизируется в программной музыке для детей. Сравним: Шуман «Детские сцены» – 12 пьес-событий из жизни ребенка плюс лирико-философский эпилог «Поэт говорит» (1838); Чайковский «Детский альбом» – 24 пьесы – калейдоскоп насыщенности «суток» от Утреннего размышления до Вечерней молитвы (1878); К. Дебюсси – сюита из шести пьес «Детский уголок» (1906-1908); С. Прокофьев – «Детская музыка» – 12 пьес (1935); В. Косенко – «24 пьесы для детей» (1936) и т. д. Список очень велик и открыт с двух сторон. Но ясно одно: 6 – 12 – 24 – это символы космического ощущения цикличности времени (суточного, годового и т. д.), текучего контраста его дискретных мгновений.

Исполнение всех 24 прелюдий Рахманинова как цикла выявило не только индивидуальность образов, стиля, техники композитора, но и подчеркнуло уникальность его отношений со Временем. Ощущение целостности усиливается от опуса 23 к опусу 32, который написан в удивительно компактные сроки, меньше, чем за месяц (по датам в нотах с 23.8 по 10.9.1910 г.). В нем ощущается в явном или скрытом виде танцевальный лейтритм, который в разных темпах, тональностях, жанровых контекстах меняет смысловую окраску, усиливая сложный амбивалентный образный мир, характерный для искусства рубежа веков.

Подчеркивание выразительности ритма вносит в цикл «дыхание» ХХ века, вызывает определенные ассоциации и как бы создает причинно-следственную связь между прелюдиями. Так, если в прелюдии соль-минор стихия «маршевой танцевальности» выступает как мощная угрожающе-торжествующая сила, провидчески предвосхищающая катаклизмы Будущего, а лирика середины – интровертная реакция на несокрушимый напор этой стихии (1901 г.), то в прелюдии си-минор активность явного, а в прелюдии соль-диез-минор трансформированного указанного лейтритма обостряет ностальгическое прощание-отпускание Прошлого (1910 г.).

Если выделить пятерку самых популярных прелюдий, просеянных Временем, – до-диез-минор, ре–минор, соль-минор, си-минор, соль-диез-минор (все они оказались минорными) – то можно услышать еще один смысловой пласт – постепенное интровертное углубление в себя, в свой внутренний мир. Между юношеским «колокольным» провозглашением «Я есмь. Я говорю» (до-диез-минор) и глубокой печалью растворяющихся вдали «колокольчиков» (соль-диез-минор) пролегла целая эпоха насыщенной жизни, определившая индивидуальное своеобразие ее направленности.

Перекрестные драматургические связи между прелюдиями опираются на характерную черту стиля композитора – сплав эпической мощи и лирической чувственности. В финале цикла эти качества концентрируются в двух последних прелюдиях, образуя антитезу двух его кульминаций – лирической и гимнической.

Завершая эти беглые размышления о музыке Рахманинова, хочется поблагодарить исполнителя, благодаря которому они и появились. Игра Артема Ляховича впечатлила мужской энергетикой, целостным ощущением цикличности и стиля композитора, яркими контрастами: силой и нежностью, мощью и хрупкостью, ликованием и драматизмом. Прослушивание всех певучих голосов фактуры, тембровых и динамических нюансов, что является бесценным преимуществом хорошего живого исполнения, доставило истинную радость.

Тамара Щерица.

23.12.18 состоялась наша последняя в этом году встреча тех, кто любит музыку. И она была достойным завершением уходящего в историю года. Да и тема была под стать моменту – презентация книги Валерии Борисовны Жарковой «Десять взглядов на историю западноевропейской музыки».

Меня равно впечатлили и визуально-слуховой материал, предложенный публике, и свежесть его подачи, и глубина авторской концепции синтеза культурно-исторического процесса. А еще – обаяние личности Валерии Борисовны: приятный голос, простота обращения к аудитории, мягкая доверительная интонация, профессиональное владение материалом и искренняя увлеченность им.

Но главным обогащением стала не информативная сторона беседы, хотя она была интересной и качественной, а индивидуальность авторского «взгляда» на Тайну и Красоту культуры Средневековья и Возрождения, о которой шла речь.Как же контрастировало личное восприятие автором знаменитых шедевров каждой из эпох – замков, витражей, картин, гобеленов, нотных манускриптов – привычно-поверхностномуих обзору «из окнатуристического автобуса»! Ситуация хорошо знакомая туристам: увидели, сфотографировали, отметили и поехали дальше…

Нам же, сидевшим в зале, повезло больше! Благодаря Валерии Жарковой, мы окунулись в уникальную атмосферу эпохи, от видимого подошли к невидимому – к внутреннему миру живших, творивших, любивших, мечтавших людей, к их представлениям о мире, к их идеалам и стремлениям. В этом целостном контексте предстала музыка – глубинный выразитель невидимого шифра Истории человеческой культуры.

Всех с наступающим Новым годом! Пишите, делитесь, рассказывайте…

Тамара Щерица

25.11.18 в нашем Клубе была очень интересная и необычная встреча с авангардной музыкой ХХ века. Украшением встречи стало присутствие «живых классиков» украинского авангарда 60 -70-х годов Л.А. Грабовского и В.С. Годзяцкого. Уникальная возможность услышать слово творцов, выбравших трудный путь новаторства, нового языка, возможность задавати им вопросы придала всей встрече удивительную атмосферу первозданности, причастности к сложному и неординарному явлению украинской музыки.

Для меня это было событие. Я не только получила ответы на некоторые свои размышления, но и сделала своеобразные открытия. Е. Громов играл с таким пониманием смысла, что оказалось, что и музыка разная, и композиторы разные по своей индивидуальной энергетике. Я вдруг эту энергию ощутила.

Разрушение функциональности “старой” системы – лада, метра, классической процессуальности i – m – t (начало – середина – завершение) – перевернуло отношение к звуковому материалу и дало композиторам попытку выйти за пределы привычной реальности, погрузиться в некий транс звуковой магии, сродни, может быть, использованию музыки в древних шаманских ритуалах. Но только человек-то уже другой – не по инстинктам, они как раз в глубинных слоях подсознания остаются постоянными, а по своему восприятию мира и отношению к нему.

Разрушение – действительно пафос авангарда, но для его преданных адептов не только это было важным. Была еще вера в силу музыки и в себя! Вера в то, что выражая себя по-другому, общаясь с миром на своем индивидуально открытом языке, можно что-то в этом мире изменить. Была вера в искусство, культурные достижения человечества, в завораживающую игру художественными формами – звуками, красками, словами, голосом, телодвижениями – то, что так тонко почувствовал Гессе в “Игре в бисер”. Была утопическая надежда, что красота этой игры и ее творческая энергия, могут, если и не осчастливить человечество, то хотя бы принести кому-то индивидуальное облегчение. А украинский авангард трогателен еще и в своей наивной тяге к внутренней свободе через музыку, в своей рафинированной зашифрованности простых человеческих чувств. Пожалуй, в этом мне почудилась некая скрытая боль отгороженности, может быть, и отторженности…

Ярче всего это проявилось у В.Годзяцкого. Вот уже зашифрованный романтик – и нежный, и остроумный, и сомневающийся, и одинокий. Л. Грабовский в своем остром неугомонном интеллекте как в броне, но что скрывается за ней? И общая ностальгическая атмосфера встречи: уходит эпоха, уходит поколение, много разочарований, но и много отдано творческой энергии и, может быть, не зря?

А еще я получила мощный заряд качественного профессионального общения. Да, музыка сложная для восприятия, непривычная и не всем она должна нравиться, далеко не всем. Но личности трех музыкантов – Громова, Грабовского, Годзяцкого – это такая концентрация творческого энтузиазма, смелости, бессеребренчества (все ж на Г!). И еще чего-то, что останется в истории нашего времени, которое расставит все по своим местам…

Тамара Щериця